Владимир Маяковский не сразу начал писать стихи — сначала он собирался стать художником и даже учился живописи. Слава поэта пришла к нему после знакомства с авангардистами, когда первые произведения молодого автора с восторгом встретил Давид Бурлюк. Футуристическая группа, «Сегодняшний лубок», «Левый фронт искусств», рекламные «Окна РОСТА» — Владимир Маяковский работал во множестве творческих объединений. А еще писал в газеты, выпускал журнал, снимал фильмы, создавал пьесы и ставил по ним спектакли.
Он мечтал о новом искусстве, новой эстетике, которая будет в корне отличаться от классической. Маяковский решил учиться живописи — сменил нескольких преподавателей и через год поступил в Московское училище живописи, ваяния и зодчества. Здесь молодой художник познакомился с Давидом Бурлюком, а позже — с Велимиром Хлебниковым и Алексеем Крученых. Маяковский вновь писал стихи, от которых его новые товарищи были в восторге. Авангардные авторы решили объединиться против «эстетики старья», и вскоре появился манифест новой творческой группы — «Пощечина общественному вкусу».
«Нет сомнений в том, что Маяковский был гением. Нет сомнений и в том, что он представлял собой психопатическую личность с выраженной гиперкомпенсацией. Ранимый, сентиментальный, склонный к депрессии и преувеличениям, постоянно самоутверждавшийся в собственных и чужих глазах, он старался выглядеть нахалом, лидером, неотразимым любовником, особой, приближенной к руководству страны. «Точка пули в своем конце» у таких людей, к сожалению, факт далеко не редкий», — это мнение одного из исследователей жизни В.В. Маяковского.
Давайте попробуем разобраться…
120 лет со дня рождения Владимира Маяковского исполняется 19 июля 2022.
Владимир Владимирович Маяковский — признанный реформатор классического стиха и один из ярчайших представителей авангардного искусства. Реформаторы и авангардисты, как свидетельствует история культуры, редко оказываются психически здоровыми субъектами. А каким был Маяковский?
Примкнув 14-летним мальчиком к подпольщикам-большевикам, он впервые столкнулся с психиатром, находясь в Бутырской тюрьме. Во время первого же ареста следователь заподозрил у юноши неполадки с психикой и направил его на психиатрическое освидетельствование. Однако заключение, датируемое 1908 годом, гласило: «В психиатрическом отношении все в порядке». В 1909 году в заявлении на имя московского градоначальника Маяковский уже сам жалуется на свою «неврастению». «В дальнейшем боязнь сойти с ума щедро просвечивает в его творчестве».
Немного биографии…
Поэт и драматург Владимир Владимирович Маяковский родился 19 июля (по старому стилю 7 июля) 1893 года в селе Багдади Кутаисской губернии России (ныне ‑ Грузия).
С 1902 года учился в гимназии в Кутаиси, затем в Москве, куда в 1906 году после смерти отца переехал вместе с матерью и двумя сестрами. В 1908 году был исключен из гимназии за неуплату денег за обучение. В 1908 году, увлекшись идеями социал-демократии, Владимир Маяковский вступил в Российскую социал-демократическую рабочую партию, принимал участие в подпольной работе. Трижды подвергался арестам, 11 месяцев провел в одиночной камере Бутырской тюрьмы, откуда был освобожден в январе 1910 года на поруки матери, после чего вышел из партии. В тюрьме начал писать стихи.
В 1911 году поступил в Московское училище живописи, ваяния и зодчества, где сблизился с кубофутуристами. В 1912 году опубликовал первое стихотворение «Ночь» в футуристическом сборнике «Пощечина общественному вкусу». Принимал участие в художественных выставках современного искусства, выступал с чтением своих стихов. В 1913 году вышел его первый сборник «Я» (цикл из четырех стихотворений). В декабре 1913 года в петербургском театре «Луна-парк» была поставлена, при участии автора, трагедия Маяковского «Владимир Маяковский», в которой поэт исполнил главную роль.
Маяковский вместе с членами группы кубофутуристов активно участвовал в «футуристических турне» по России — коллективных выступлениях с лекциями и чтением стихов. В выступлениях были сильны элементы театрализации, эпатажа (вызывающая манера поведения, необычные одежда, грим). В феврале 1914 года за публичные выступления он был исключен из училища. В 1915 году поэт сотрудничал с журналом «Новый Сатирикон», где опубликовал ряд сатирических и юмористических стихотворений («Гимн судье», «Гимн ученому», «Гимн обеду», «Вот так я сделался собакой» и др.). В 1914‑1915 годах написал поэму «Облако в штанах».
В 1915-1917 годах Маяковский проходил военную службу в Петрограде в тыловой Военно‑автомобильной школе. В день Октябрьской революции Маяковский был в Смольном, где находился ЦК РСДРП(б) и штаб восстания. Он был одним из первых деятелей культуры и искусства, кто откликнулся на призыв советской власти сотрудничать с ней; участвовал в первых совещаниях и собраниях представителей культуры. В период 1917‑1918 годов написал и опубликовал «Наш марш», «Оду революции», поставил пьесу «Мистерия-буфф».Культура 48/48А вы могли бы? – читает Дмитрий Журавлев, запись 1977 г.19 июля 2013, 10:05Подписаться
К 1918 году относятся опыты Маяковского в области кино, при этом поэт выступал в роли сценариста, режиссера и актера (всего снято три фильма). Впоследствии Маяковский неоднократно писал киносценарии, часть которых была реализована.
17 декабря 1918 года впервые прочел со сцены Матросского театра стихи «Левый марш (Матросам)». В марте 1919 года он переехал в Москву, где стал активно сотрудничать в РОСТА (Российское телеграфное агентство) — оформлял (как поэт и как художник) для РОСТА агитационно-сатирические плакаты («Окна РОСТА»). В течение 1919 года работал над поэмой «150 000 000». В 1919 году вышло первое собрание сочинений поэта — «Все сочиненное Владимиром Маяковским. 1909-1919».
С 1922 по 1925 год Маяковский возглавлял литературную группу ЛЕФ (Левый фронт искусств), позднее ‑ РЕФ (Революционный фронт искусств); с 1923 года по 1928 год редактировал журнал «ЛЕФ» и «Новый ЛЕФ». В 1922‑1926 годах поэт активно сотрудничал с газетой «Известия», в 1926‑1929 годах — с «Комсомольской правдой». Печатался в журналах «Новый мир», «Молодая гвардия», «Огонек», «Крокодил», «Красная нива». В 1920-х годах Маяковский активно работал (в сотрудничестве с Александром Родченко) над рекламой и дизайном упаковки (трест «Моссельпром», «Резинотрест», ГУМ и др.). За свои работы в 1925 году был удостоен серебряной медали и диплома Выставки декоративно-прикладного искусства в Париже.
В 1922‑1924 годах поэт совершил несколько поездок за границу — Латвия, Франция, Германия; писал очерки и стихи о европейских впечатлениях: «Как работает республика демократическая?» (1922); «Париж (Разговорчики с Эйфелевой башней)» (1923). В год смерти Владимира Ленина (1924) Маяковский создал поэму «Владимир Ильич Ленин». В 1925 году поэт отправился в свое самое длительное заграничное путешествие ‑ посетил Кубу, Мексику и в течение трех месяцев выступал в различных городах США с чтением стихов и докладов. По впечатлениям от путешествия позже им были написаны сборник стихов «Испания. ‑ Океан. ‑ Гавана. ‑ Мексика. ‑ Америка» и очерк «Мое открытие Америки».
В 1925‑1928 годах Маяковский много ездил по Советскому Союзу, выступал в самых разных аудиториях. Только в 1927 году он выступил, кроме Москвы и Ленинграда, в 40 городах. В эти годы поэт опубликовал свои произведения «Товарищу Нетте, пароходу и человеку» (1926); «По городам Союза» (1927); поэму «Хорошо!» (1927), «Рассказ литейщика Ивана Козырева…» (1928). Маяковский создал новаторскую поэтическую систему, во многом определившую развитие как советской, так и мировой поэзии.
В конце 1920-х годов поэт вновь обратился к драматургии. Для театра Всеволода Мейерхольда были написаны пьесы «Клоп» (1928, 1-я постановка — 1929) и «Баня» (1929, 1-я постановка — 1930).
В феврале 1930 года, выйдя из состава РЕФа, Маяковский вступил в РАПП (Российская ассоциация пролетарских писателей), за что многие из его литературных соратников порвали с ним отношения. В эти же дни открылась выставка «20 лет работы Маяковского». Выставку игнорировали и партийное руководство, и бывшие коллеги по ЛЕФу (РЕФу). Отчуждение и общественная травля усугублялись личной драмой поэта. 14 апреля 1930 года в своей рабочей комнате в Лубянском проезде Владимир Маяковский выстрелом из револьвера покончил жизнь самоубийством. Прах поэта сначала покоился на Новом Донском кладбище, в мае 1952 года был перезахоронен на Новодевичьем кладбище.
Дочь — Хелен‑Патриция Томпсон (Елена Владимировна Маяковская) (1926) — доктор философии, профессор, автор книги «Маяковский на Манхеттене».
Владимир Маяковский: тип творческой личности
Проблема творческой личности Маяковского чрезвычайно широка, но без ее направленного и вдумчивого исследования многие неявные, но концептуальные особенности поэзии Маяковского останутся незамеченными. Личность Маяковского — феномен сложнейший и загадочный. Факт непосредственного проявления свойств психики и мышления Маяковского в его творчестве достаточно очевиден, но сущность этих переходов чрезвычайно сложна. И это противоречие — одна из множества тех антиномий, которые формируют таким парадоксальным образом творческую
личность поэта. Сложность психотипа Маяковского заключается, на
наш взгляд, и в сочетании в его психике шизоидных и полифонических элементов, соответствующих (по типологии В. Руднева) модернистскому и авангардному типам художника. Несмотря на то, что сам Руднев однозначно определяет Маяковского как авангардиста, нам представляется, что модернистские по существу своему интенции имели в личности Маяковского принципиальное значение. Именно с модернистской философией, сформировавшейся в первую очередь под влиянием идей Ф. Ницше, связана резкая актуализация категорий творческой личности и творческого поведения на рубеже XIX–XX вв., когда предельно обостряется внимание к личности художника (и лирического поэта, в частности) во всем многообразии ее проявлений. Отсюда феномен театрализации и карнавализации, ярко проявившийся в жизни и творчестве крупнейших поэтов этого времени. В раннем
творчестве Маяковского карнавализация интересно и, на наш взгляд,
справедливо проинтерпретирована Е. Эткиндом как утверждение косвенного высказывания, что, однако, вступает в противоречие с установкой Маяковского на прямое высказывание, являя нам еще одну грань противоречивости его творческой личности. Психологическую подоплеку карнавальности и «масочности» в ранней поэзии Маяковского можно определить словами Ф. Ницше как «нежелание быть распятым».
Значимость категории творческой личности обусловлена в случае
с Маяковским и эстетикой футуризма, и обусловленность эта также носит парадоксальный характер: «Прямолинейный формализм литературного символа веры русских футуристов неизбежно влек их поэзию к антитезе формализма — к “непрожеванному крику” души, к беззастенчивой искренности», — писал Р. Якобсон.
Принципиальна мысль о соответствии между целостностью творческой личности Маяковского и целостностью его творчества. Соответствие это качественное и основывается на сложной системе противоречий, парадоксов, оксюморонов. Система контрастов в поэзии Маяковского проистекает из «мозаичности» и полифоничности его психики и мышления, которые (по Рудневу) свойственны авангардистскому типу художника. Наглядный пример контрастности в творчестве Маяковского дает
Е. Эткинд в анализе поэмы «Облако в штанах» с позиций разработанной им методологии «психопоэтики». Эткинд отмечает,
что практически все действие поэмы происходит во «внутреннем пространстве», в чем проявилось революционное новаторство Маяковского.
Исследуя специфику выражения в поэме «внутреннего человека» во
«внешней речи», Эткинд выделяет такие контрасты лирического героя, как тело и дух, крик и шепот, отрицание книжной культуры и богатейшая интертекстуальность, отвлеченное внутреннее пространство — и предельно материальная метафорическая речь, уже отмеченный принцип косвенности и предельно прямая форма речи, трагедия и шутка и т. д. Такой же веер противоречий, зачастую усложненных экстралитературными факторами и предельной глубиной саморефлексии, может быть выявлен и в других произведениях Маяковского, в частности в поэме «Про это».
Отмеченная целостность личности Маяковского связана и с тем,
что ключевые для него интенции начали формироваться очень рано — уже в детские годы. Еще в детстве Маяковский, по меткому выражению Н. Крыщука, становится «маленьким взрослым». Удивительная особенность творческой личности Маяковского в том, что «он сразу начал с мнений и поступков окончательных, как будто все было решено еще вчера» . При этом в творчестве Маяковского обнаруживаются инфантильно-подростковые элементы, связанные с глубинной спецификой его психики, а не с социопатическими комплексами, как говорит об этом Ю. Карабчиевский. Так, подростковым характером отличается эгоцентризм Маяковского. Гипертрофия своего «я» у Маяковского имеет «подростковую» специфику и сочетается с обидой на равнодушие и непонимание, что порождало в его жизни и творчестве то агрессию, то сентиментальность, а в целом — абсолютную степень «чистого» одиночества.
Образ внешней цельности, окончательно выкристаллизовавшийся у Маяковского после революции, когда нашло свое полное выражение парадоксальное соединение в Маяковском гипертрофированного чувства «я» с родовым мышлением, скрывал напряженнейшую внутреннюю драму. Г. Поляков — автор характерологического очерка личности
Маяковского — исходит из тезиса о целокупности его личности и творчества: «Личность Маяковского реальная и непосредственная во всех ее проявлениях, начиная от мелочей быта и кончая творчеством <…>
Маяковский-поэт и Маяковский-человек сливаются в одно неразрывное целое». В первую очередь, эта цельность являет себя в соотношении «внешнее — внутреннее». Внешность Маяковского находилась в соответствии с внутренним содержанием его личности. Для внешнего облика Маяковского интегральными являются такие параметры, как грандиозность, гигантизм, размашистость, резкость, суровость, сила, уверенность (при всей внутренней неопределенности), напряженность, «выпячивание» на первый план основного ядра личности, однако наблюдается ряд интересных противоречий, в которые у нас нет возможности углубиться.
Параллели между внешностью Маяковского и его поэтикой, между его физическим и творческим существованием прослеживаются отчетливо (грандиозность во внешности — гиперболизм в поэзии и т. д.), поэтому Маяковский воспринимался современниками как явление сверхпоэтическое. Здесь, в частности, стоит отметить и тесную взаимосвязь знаменитого голоса Маяковского с его стиховой техникой.
У Владимира Маяковского были выявлены три конститутивные черты психики Маяковского, из которых проистекают наиболее значимые свойства его характера.
1. Неуравновешенность проявлений эмоционально-аффективной
сферы и недостаточность их сознательно-волевой задержки. Здесь речь идет о бурном темпераменте Маяковского, глубине и интенсивности его переживаний, недостаточности волевого контроля над ними. Это свойство психики поэта определило, в частности, такие качества его характера, как нетерпеливость, азартность, напористость, сильно выраженное
половое влечение, впечатлительность, широта эмоционального диапазона, неспособность к систематическому мышлению, фрагментарное восприятие реальности.
2. Перераздражимость эмоционально-аффективной сферы, неустойчивость настроений, из которой вытекают гиперчувствительность Маяковского к внешнему воздействию, неустойчивость его настроений, склонность к впадению в эмоциональные крайности, гипертрофированная мнительность, ранимость, чувствительность к фальши и лицемерию.
При этом, при всей бурности внутренних переживаний, внешне Маяковский мог быть абсолютно спокоен.
3. Обрывистость, разорванность психических процессов. «Толчкообразность» психических процессов Маяковского определила его общую напряженность, нервность, вспыльчивость, несдержанность, мешающие ему входить в тесный контакт с людьми, что особенно болезненно проявилось в отношениях поэта с женщинами. Интеллектуальная деятельность Маяковского также отличалась резкостью и отрывочностью, что проявлялось в лаконизме его речи, писем, в «телеграфном» стиле (которым
написана, к примеру, автобиография «Я сам», что очень показательно), в непосредственности и мобильности творческой реакции, в сложностях со связностью изложения мыслей.
Эти три свойства психики Маяковского выглядят как «ядро» его
личности, определившее наиболее типичные свойства его характера:
гиперболизм; импульсивность; богатство воображения; щедрость; аккуратность; брезгливость; ненависть ко всему, что связано с болезнью и смертью; крайнюю обидчивость; подозрительность; легкость образования условных связей; остроумие; требовательность к близким (не бытового, но бытийного плана); бескомпромиссность; нежность; сентиментальность; поляризованность отношения к друзьям и врагам; удивительную работоспособность (при всей хаотичности жизни); азартность (причем азарт для Маяковского был не в выгоде, а в удаче, в самой динамике и энергетике игры). Особого внимания заслуживают такие качества
характера, мышления и поведения Маяковского, как субъективность
(частным проявлением которой стала поверхностность, скоропалительность суждений Маяковского о людях), элементарность и конкретность (которые входят в некое противоречие с отмеченной интенсивностью и глубиной переживаний и эмоций Маяковского), направленность, стремление к немедленному практическому действию, несколько подавляющее рационально-философское начало. Отметим также и «социабельность» Маяковского, осложненную неспособностью входить в тесный контакт с людьми, и специфическую «бесстыжесть» его бытового поведения
и своеобразный утилитаризм.
Многообразие и противоречивость, разнонаправленность ведущих
интенций личности Маяковского вполне объясняют характерную для его творчества поэтику безумия, ставшую закономерным проявлением трагедийных потенций, заложенных в его личности и столь рельефно явленных в его творчестве. В этом свете и трагическая смерть поэта может быть осмыслена в категориях раннего экзистенциализма, как «истинная неудача», предопределенная всем его творчеством. Да и в целом личность Маяковского вполне может быть подвергнута анализу с экзистенциалистских позиций, в частности, к ней применима методология экзистенциального психоанализа. Целостная и многогранная интерпретация личности и творчества Маяковского с точки зрения экзистенциального психоанализа, полнее всего осуществленного в работах Ж. П. Сартра о Бодлере, Флобере и др., представляется нам одним из наиболее перспективных путей дальнейшего развития данной проблематики (К. М. Комаров).
Жизнь продолжается. Тюремное заключение редко проходит бесследно для личности человека. Странности Маяковского явно выходили за рамки нормы. Своей необычностью, как позже своим новаторским творчеством, он многих отталкивал от себя. Поэт мог бы стать интересным объектом изучения для психоаналитика. Внешним видом Маяковский напоминал юношу, которому ввели гормон роста, в результате чего он быстро вырос, но только физически, а не в эмоциональном или душевном смысле. Ускоренное развитие, опережавшее его действительный возраст и делавшее его сверстниками товарищей значительно более старших по возрасту, служило постоянной причиной комплексов, присущих подростковому возрасту. «Склонность Маяковского к преувеличениям проистекала из его чрезмерной чувствительности, из обостренного до крайности восприятия им действительности». Это характеристика типичная для невротической личности. С годами личностные особенности поэта приобретали все более и более патологический характер. Близкая подруга Маяковского и не менее известная фигура в нашей литературной истории Лиля Брик вспоминала: «Всегдашние разговоры Маяковского о самоубийстве! Это был террор. В 16-м году рано утром меня разбудил телефонный звонок. Глухой, тихий голос Маяковского: «Я стреляюсь. Прощай, Лилик». Я крикнула: «Подожди меня!» — что-то накинула поверх халата, скатилась с лестницы, умоляла, гнала, била извозчика кулаками в спину. Маяковский открыл мне дверь. В комнате на столе лежал пистолет. Он сказал: «Стрелялся, осечка, второй раз не решился, ждал тебя». Мысль о самоубийстве быстро приобрела навязчивый характер и, как любая хроническая болезнь, обострялась при неблагоприятных условиях. Врачи Кремлевской больницы, куда обращался Маяковский, определили, что у него нервное истощение, и посоветовали не работать шесть месяцев. Но подобные рекомендации были не для «горлана-главаря». Весной 1929 года у него отмечают «затянувшийся и тяжело проходивший грипп, которого Маяковский адски боялся, и — еще хуже — тягчайшее нервное расстройство, граничившее с помешательством… Это был уже тяжко больной психически человек, нуждавшийся в немедленной медицинской помощи». Такое состояние нельзя назвать хандрой, вызванной неприятностями литературной и личной жизни. Это была настоящая клиническая депрессия. В 1930 году усиливается волна критических выступлений, которые не могли не повлиять на психику Маяковского. Но еще раньше в поэзии проявляется идеологическое разочарование. Иностранные авторы уверенно пишут о депрессивных состояниях Маяковского. Их диагнозы звучат вполне психиатрически: «Психопатическая личность с самоубийством в депрессивной фазе». Маяковскому была свойственна тревожная мнительность, которая достигала болезненных размеров. Он постоянно боялся заразиться и заболеть. А посему часто мыл руки и открывал двери через фалду пиджака. Современники пишут также, что поэт избегал питаться из общей посуды, как Шопенгауэр, «изгонял …. беса из своей гениальной плоти препаратами ртути и возил с собой кожаный бокальчик, чтобы не пить из чужих склянок». Так что вопреки пословице «В здоровом теле — здоровый дух» Маяковский отнюдь не отличался душевной стабильностью. По мнению писателя Дмитрия Быкова, «если б не революция, показавшаяся ему осуществлением авангардистской утопии, он бы покончил с собой куда раньше тридцатого года, попытки уже были, и они учащались». Вряд ли можно говорить об игровой зависимости у Маяковского, но он считался самым известным среди советских писателей бильярдистом. Эльза Триоле — сестра Лили Брик — рассказывала: вместо того чтобы входить с людьми в деловые отношения, Маяковский предпочитал играть с ними «прежде всего в карты, потом на бильярде, потом — во что угодно, в тут же изобретенные игры. Преимущественно на деньги, но также ради всевозможных фантастических выдумок». Не раз за бильярдным столом он сводил литературные счеты. Например, один из критиков поэта неосмотрительно пригласил Маяковского на партию. Критик был разгромлен в пух и прах и по предварительному уговору полез под стол. Поэт не преминул «добить» противника, огласив на всю бильярдную: «Рожденный ползать писать не может!» Постоянно играл Маяковский и с Булгаковым, который часто ему проигрывал. Игровой характер носили и попытки самоубийства. Он всегда прибегал к «русской рулетке» — заряженному одним патроном револьверу: повезет — не повезет. У человека с подобной патологической структурой личности и творчество должно быть не менее своеобразным. Так, поэма «Облако в штанах» настолько ошеломляла своим «бунтарским духом и поэтической мощью», что критиками «была предпринята попытка объявить автора поэмы сумасшедшим. Его заманили в один частный дом, где заранее собрали консилиум врачей-психиатров, но те не подтвердили кулуарного диагноза». Тогда же, в 1916 году, Маяковский впервые сыграл в «русскую рулетку», о чем и писала Лиля Брик. Суицидальные мотивы как в поведении, так и в творчестве Маяковского проявились довольно рано. «Многие стихи буквально сочатся агрессией, направленной то вовне, то — в депрессивные периоды — на самого себя. Октябрьская революция представила удачный повод для выражения своей агрессивности «вовне», которая начинает граничить с патологией. Любовь к женщинам у Маяковского тоже не отличалась банальностью. Знаменитый «брак втроем» с супругами Брик уже стал притчей во языцех. Когда поэт влюблялся, то его интересовали в первую очередь властные женщины, «…он любил быть страдающим». Никто не сомневается в любви Маяковского к Лиле Брик, хотя их отношения были крайне сложными. Начались с посвящения ей поэмы, на которую его вдохновила другая женщина, а закончились знаменитой фразой «Лиля, люби меня!» в предсмертной записке. Лиля Брик, поклонница идеи свободной любви, была для Маяковского первой и единственной женщиной. Все же остальные «проходили» на ее фоне и при ее заботливом участии (!). Несмотря на бунтарский образ «горлана-главаря», поэт всю жизнь любил и ревновал ее. Отношения самой Брик к Маяковскому носили более прагматичный характер. Она считала, что «страдать Володе полезно, он помучается и напишет хорошие стихи». Уже в старости Лиля Брик потрясла Андрея Вознесенского таким признанием: «Я любила заниматься любовью с Осей. Мы тогда запирали Володю на кухне. Он рвался, хотел к нам, царапался в дверь и плакал». Через несколько лет после смерти поэта молодые люди удивленно переспрашивали: «Маяковский? А кто такой Маяковский?» И Брик сделала невозможное: она написала письмо Сталину, добилась, чтобы вождь его прочитал и наложил резолюцию: «Маяковский был и остается лучшим и талантливейшим поэтом нашей советской эпохи». Неудивительно, что творчество Маяковского отражает «свойственную ему склонность к преувеличенности и гиперболизму в виде мощных полетов творческой фантазии, гигантских, доведенных до предела метафор и парадоксальных, гротескных образов. Употреблял превосходную степень в словах». Для его поэзии очень характерно нагромождение мегаломанически огромных чисел. Маяковского можно назвать «ассенизатором и водовозом, революцией организованным и призванным», как он сам себя назвал, точно акцентуировав анально-обсессивный аспект своего характера… Сама фигура и поэтическая деятельность Маяковского однозначно ассоциируется с комплексом величия.
Слава в условиях тоталитарного государства часто носит искусственный, «приказной» характер. Но и внедренная подобным образом, она может удержаться только при наличии признаков объективно существующей гениальности.
Непризнание усугубила личная драма. Владимир Маяковский, влюбленный в Полонскую, требовал, чтобы она ушла от мужа, бросила театр и поселилась с ним в новой квартире. Как вспоминала актриса, поэт то устраивал сцены, то успокаивался, потом снова начинал ревновать и требовать немедленного решения. Одно из таких объяснений стало роковым. После ухода Полонской Маяковский покончил с собой. В предсмертном письме он просил «товарища правительство» не оставлять его семью: «Моя семья — это Лиля Брик, мама, сестры и Вероника Витольдовна Полонская. Если ты устроишь им сносную жизнь — спасибо».
После смерти Маяковского весь архив поэта отошел Брикам. Лиля Брик пыталась сохранить память о его творчестве, хотела создать мемориальную комнату, но постоянно натыкалась на бюрократические препоны. Поэта почти не издавали. Тогда Брик написала письмо Иосифу Сталину. В своей резолюции Сталин назвал Маяковского «лучшим и талантливейшим поэтом советской эпохи». Резолюцию напечатали в «Правде», произведения Маяковского стали издавать огромными тиражами, а его именем называть улицы и площади Советского Союза.Пошлость, не оспаривая его у жизни, оспаривала у смерти. Но живая, взволнованная Москва, чуждая мелким литературным спорам, стала в очередь к его гробу, никем не организованная в эту очередь, стихийно, сама собой признав необычность этой жизни и этой смерти. И живая, взволнованная Москва заполняла улицы по пути к крематорию. И живая, взволнованная Москва не поверила его смерти. Не верит и до сих пор (Поэт Николай Асеев).
Источники: Биография Владимира Маяковского — РИА Новости, 01.03.2020 (ria.ru)
https://www.psyh.ru/takoj-bolshoj-i-takoj-nenuzhnyj/
© Наша Психология